Penumbra

Klarki: Это немножко противоречит закону физики, который я знаю.

Klarki: Я правильно понимаю, что она только в электронике?
Aliona: Она еще и красивая.

Klarki: В бульдозере одна проблема – он не бронированный.
Minos: Так ты задом не едь!

Kris: А ты тогда там зачем?
Klarki: А я буду говорить: “Солнышко, ты все делаешь правильно!”

Klarki: Давайте, играйте!
Aliona: Нам нужна реальность. Точнее, кто-то, кто опишет реальность вокруг нас. Конечно, мы и сами можем придумать!

Klarki: Мы, как игроки, с тобой чем займемся?
Aliona: Если вы не знаете, у меня есть несколько предложений.

Aliona: Давайте по порядку – три, шесть, пять.

Aliona: А почему у нас до сих пор нет бульдозера?

Archer (про машину): Если бы она была такая, как вы хотите, она бы была полноценным шедоураннером.
Aliona: Даже лучше!

Kris (только что вернулся из Лондона): Я kind of предполагаю.

Anechka: А уши, которые у меня уже в голове?

Archer: Входим вооруженные до зубов.
Aliona: Оружия у нас нет… Зубов тоже.

Kris: Пулю не волнует, если у тебя больное сердце и почки.
Archer: Зато хирург очень интересуется.

Minos: Я готов на выход.

Aliona: Кто так лифты делает?
Archer: Ублюдки!

Klarki: Вот как так можно? Я же за кавером!

Klarki: Машину стоит копейки починить.
Aliona: Это тебя стоит копейки починить!

Klarki: Ну, опишите себя, и, наверное, мы будем общаться.

Minos: Чем ты будешь смотреть?
Kris: У меня нечем смотреть, поэтому будем смотреть перевернутой картой.

Klarki: Как называется это оружие?
Anechka: Попосох.

Minos: Что при вас?
Kris: Нож, кнут, пистолет.
Aliona: Конечно, он же в отпуске!

Minos: Он не очень копательно-способен.

Minos: Из какого места ты стреляешь бурстом?

Archer: Я уже все, что можно, нажал.

Kris: Вам пробили колесо.
Archer: Кажется, полицейский разворот сам собой получится.

Kris: Она вызывает духов, и это противозаконно.
Minos: Дело не в духах, а в ней.

Klarki: Мысли кончаются.
Kolk: Да они и не начинались.

Archer: Отдельно взятая бабушка может не быть в курсе всех дел Ренраку.

Minos: Что остается? Мы все либо сделали, либо это было бессмысленно.
Anechka: Либо это было бессмысленно, и мы это все равно сделали.

Aliona: Я не могу напрягать свой интеллект… несуществующий.

Read more…

Aliona: Хватит жрать! Веди модуль!

Anechka: Вы же знаете, что услуги профессионалов стоят дорого.
Kris: Знаю, поэтому и обратился к вам.

Minos: Открыл рот – кинул куб!

Anechka: Напомните мне, я же не могу перехватывать чужие автомобили? Мне чего-то не хватает?

Kolk: Какая тебе разница, кто держит этот ресторан – мафия, якудза или кто еще. Главное, фигу не заказывай.

Все: Бабýшка и страшный шаман Шишкин Лес.

Anechka: Баба Яга – это конкретная бабушка.

Read more…

Archer: Если у тебя два сина, то они плавно сливаются в один, который называется “уголовное дело”.

Anechka: Тут нет ванны!
Aliona: А в астрале?

Archer: Как вы там ночью увидите?
Minos: Орк!
Kolk: Дварф!
Aliona: Очки ночного видения!

Про печеньки и Миноса:
Kris: Да возьми ты другую!
Aliona: Да ешь уже с коробкой!

Kolk: Если встречаешь человека и у него скотч, лучше с ним не связываться.

Read more…

Kolk: Так как я без доспехов, я первый не начну.

Kolk: Я думаю, они нас хотят убить.
Aliona: А что же они убежали?
Archer: При Папе стыдно.

Kolk: А он больше огра?
Kris: Больше.
Kolk: Жалко!

Kolk: Быстро стошненное выпитым не считается.

Archer: Я – самый дексатый из тяжелых.

Anechka: Ну, так сражайся! Что ты пристаешь к Крису?

Read more…

Зачем им нужна эта дикая собачья жизнь с мизерными заработками, которых едва хватает даже на еду, не говоря уже об остальном. И полная зависимость от всех: сутенёров, клиентов, даже случайных прохожих. Полная беззащитность.
Мне кажется, полы мыть – и то веселее.
Вивьен

— А что, у вас в Сиэтле не так?
— Везде так.
Из разговора двух шедоураннеров

— Эй, мистер! Купите меня! Вы не пожалеете — я много чего умею!

Крепкий мужчина с военной выправкой останавливается и смотрит на Анну, открыв рот.

“Ну что же он молчит? Я ему не нравлюсь!” — вместе с этой мыслью на девушку накатывает безысходность. Клиенты бывают разные, но они почти всегда платят деньги. Мистер Лав не любит, когда к нему приходят с пустыми руками. А когда Мистер Лав в плохом настроении, это всегда означает…

— Сколько? – спрашивает мелодичный женский голос. Эльфийка, красивая, прямо светится. Постукивает каблуком “Джимми Чу” по тратуару. На плече сумочка от “Арманти”.

— Э-э, ну я и с Вами могу пойти, мисс. Всего двести нуен.

— Как тебя зовут?

— Анна.

— Ну, пойдем со мной, Анна.

К компании присоединяются военный и орк, которого Анна не заметила раньше. Орк! Стоило просить больше, чем двести нуен.

Read more…

Aliona: Он – первый святой отец.
Kolk: Для меня он всегда второй.

Minos: Подошел к эльфу, сказал, что там вайты!

Kris: Стража восстанавливается.
Anechka: Ну, естественно!
Aliona: Ничего естественного!

Kris: Дверь захлопнулась.
Anechka: Капец! Ну, пошли дальше.

Minos: Орки насколько свежие?
Aliona: Это ты к тому, что мы с голоду не помрем?

Archer: Как повезло, что я – жирный!

Xeops: Сколько их, две?
Kris: Пять!
Xeops: Ну, тогда ладно.

Xeops: Хочешь от волка клык?
Kolk: Это – язычество!
Xeops: Тогда язык!

Minos: Какой у нас план?
Xeops: Charm, sleep. То есть, наоборот.

Xeops: А можем под иллюзией пройти… Только завтра. Read more…

Kris: Он убогий, но ему полезно.

GM (раздает магические шмотки): Wand of Fireballs – фигу!

Kris: Ты говоришь “Аллах акбар!”
Archer: На этом уровне “Аллах акбар!” еще нет!

Бэкпук – помесь бэкпэка и спеллбука.

Xeops (о phantasmal force): Это они во второй редакции не кричат, а здесь, может, кричат!

Kris: Медведь задевает дом плечом.
Xeops: Раненым?
Archer: Почему раненым? Другим. У него их четыре!

Aliona: Где мой bless?
Archer: Открою секрет – на первом этаже. Read more…

Её тёмно-карие глаза были как переход в обволакивающую бархатную бесконечность – заглянув в них, Михей так туда и провалился. Копна длинных непослушных вьющихся волос, небольшой рост, стройность и живость юности – Лаура была хороша, хоть и не самая записная красотка. И это весьма её устраивало: несмотря на возраст, в котором большинство барышень выходят замуж либо изо всех сил туда стремятся, Лаура отличалась ребячливостью, которую часто принимали за бестолковость. С детства смешливая и странная: обязательно всё нужно попробовать самой, на вкус, на ощупь, не веря на слово. Никогда не угадаешь, что она вытворит в следующий момент, как поменяется её настроение, куда она исчезнет и когда появится. Михей же был основателен и хозяйственен не по годам. С этой же основательностью он каждый вечер, закончив дела, находил повод отправится в табор.

Табор пережидал зиму и распутицу возле села уже третий год, снимаясь на лето. Соседствовали мирно, цыгане кроме как развлекать по праздникам, гадать да торговать, могли и по хозяйству помогать, особенно с лошадьми.

Со стороны жизнь цыган выглядит бесконечным праздником, полным песнями, плясками, гулянками и прочей чепухой. За этой развесёлой суетой только очень внимательный взгляд разглядит жёсткую иерархию, чёткие границы обязанностей, суровые отношения. Исключения, конечно, бывали: Лауре повезло с родителями, которые очень любили друг друга, и детство её можно назвать безоблачным. Но год назад отец не вернулся из одной загадочной «деловой поездки». С тех пор Лаура почти не видела, чтобы мама смеялась. Из цветущей, такой молодой женщины, она превратилась в собственную тень, в человека, которому хотелось одного – исчезнуть. И в какой-то момент так и произошло. Тут же повзрослев, Лаура поняла: и для неё это единственный выход. Просто так не отпустят.

Единственный, с кем она простилась, был Михей. Казалось бы, прекрасная партия, но она давно поняла, что размеренная сельская жизнь не для неё, и лучше объяснить сразу начистоту, чем оставить его потом мучиться вопросом чем не угодил молодой жене.

…

– Что ты заладила, какая свобода? Можно подумать, я тебя за ногу в хате привязать собрался. Ни дома, ни семьи, мотаешься как перекати-поле – зачем она тебе, эта твоя «свобода»?

– Дышать. Без неё никак.